Традиции бывают настолько разные, что порой туда входят и педофилия, и откровенный криминал. Тем не менее фраза «это же традиции!» очень часто работает как безаппеляционный аргумент. И потому известный политолог Данияр Ашимбаев выступил с критикой традиций в целом.
Такие разные традиции
Дословно:
«У нас очень популярна тема «традиционных ценностей», причем трактовка их идет в очень широком диапазоне. Вроде вполне очевидно, что ценности кочевой цивилизации с натяжкой подходят к урбанизированному обществу, а
то, что считается сельскими (аульными) традициями — это не про старый кочевой аул, а про развалившийся земледельческий совхоз
Традиции одних регионов плохо воспринимаются другими регионами, хотя с начала 90-х позднесоветский южный вариант многие пытаются натянуть на север.
Очень
в тренде попытки выдать религиозные традиции за национальные
Они, конечно, исторически и этнографически местами коррелируют, но никогда не играли особой роли в менталитете. Обрядовая часть — и та развилась больше на фундаменте советской урбанизации.
Традиции как изобретение XXI века
Любопытно, что до начала XX века этнографы констатировали достаточно пофигистичное отношение казахского населения к религии. Разве что Радлов писал, что, мол, это не так, а казахи — вполне себе «правильные» мусульмане. Но это он писал после поездки в Семиречье, а потом привел пару страниц, где описывал разницу между местными традициями и исламским каноном.
Не забудем (хотя уже забыли), что
в советский период практически все религии «почистили» от совсем уж явного мракобесия,
да и местами соединили с идеологической работой, что и обеспечило определенный рост религиозности и популярность обрядности.
Это из той же оперы, что и усилия Екатерины II по исламизации степей для их социально-культурной модернизации
Но это уж совсем из глубокой истории. Но кто ж будет смотреть на нее? А вот популярный в степи суфизм, выросший на базе шиитского мистицизма и более традиционного шаманизма, сегодня в лоб называется вполне себе суннитским течением.
Общественное лицемерие
Второй фактор распространения религиозности — это, откровенно скажем, общественное лицемерие. Исследования показывали и показывают показной характер религиозности в стране.
Позвали муллу, надели платок, отпустили бородку — и все — плюс 50 очков к духовности
Третий фактор основан на такой важной части менталитета как навыки договариваться с начальством. Замолить грехи или почистить карму (мало ли что там потом будет?), о чем-то попросить и тому подобное — это древнейшие человеческие практики.
Избегать искушений человек никогда особо не мог, а вот молиться, приносить жертвы или публично каяться — это всегда пожалуйста
Культы святых, имеющих отраслевую, гендерную или региональную специализацию, фактически перешли от шаманизма и политеизма в монотеизм под новым брендом, и вполне себе востребованы.
Нужны ли традиции государству?
Вопрос в том, что государство пытается проводить на базе «традиционных ценностей» нациестроительство, регулярно отбирая — что архаичное, что удобное, а что даже прогрессивное. Общество тоже.
Взять такие традиции, как барымта, откочевка или многоженство. Сколько нового наполнения они получили в современности, хотя официальной позиции по ним особо нет
Но мы все равно боремся за «традионализм» и против «архаики». А тех, кто выступает против традиций, обвиняют в том, что они, значит, сторонники нетрадиционных ценностей. Последние надо сказать тоже бурно эволюционировали — из категории хобби и патологий в «развитых странах» стали практически мейнстримом. Объяснить это, конечно, можно моральной деградацией (привет традиционным ценностям!) или массовым отупением западного общества, но с учетом вложенных в процесс инвестиций речь, скорее, идет о сочетании маркетинга, институтализации системы управления плебсом, контроле психики и рождаемости и легализации педофилии.
Где потерялся здравый смысл?
Манипуляция состоит и в том, чтобы противопоставлять традиционным ценностям исключительно нетрадиционные. И тот, и другой подход являются, прежде всего, пропагандой и инструментом мобилизации общества на решение вопросов, которые вообще не озвучиваются вслух. А ведь между этими крайностями есть даже не зазор, а огромное пространство, заполненное здравым смыслом и регулируемым законами.
Президент Токаев не так давно хорошо обозначил свое видение: «Почитая наши духовные корни, мы должны всячески укреплять светский статус нашего государства. Казахстан всегда будет толерантен ко всем вероисповеданиям, воззрениям и учениям, которые не подрывают нашей государственности и общественной морали». Надо учесть, что государство не противопоставляет духовность и светскость, предпочитая порой первое. Но духовность является слишком абстрактным понятием, чтобы строить на ней серьезный фундамент».
